Рожденный в семье дворян-интеллигентов Александр Блок провел свои детские годы в атмосфере литературных интересов, что и привело его к поэтическому творчеству. Пятилетний Саша уже рифмовал. Серьезно же к поэзии обратился в гимназические годы. Многообразная по темам и средствам выражения уникальная лирика Блока – это единое целое, отражение того пути, который был пройден поэтом и представителями его поколения. В трех томах находятся поистине лирические дневниковые записи, описание событий, чувств, душевных […]
Весь горизонт в огне, и близко появленье,
Но страшно мне - изменишь облик
Ты, И дерзкое возбудишь подозренье,
Сменив в конце привычные черты.
С именем Блока в нашем представлении связан, прежде всего, образ романтического поэта, воспевающего в своих стихах идеальную возлюбленную, воплощение совершенной женственности и красоты. Появление этого мотива (скорее, даже лейтмотива раннего творчества автора) связано с эстетикой символизма и с философией и поэзией Вл. Соловьева. Учение последнего о Мировой Душе или Вечной Женственности, призванной обновить и возродить мир, прошло сквозь призму поэтического таланта Блока. При этом “Стихи о Прекрасной Даме” во многом автобиографичны, насколько это слово может быть применимо к поэтическому произведению. Блок воплотил в них интимно-лирические переживания своей юности. Любимая девушка становится в его стихах Святой, Пречистой Девой, символом женственности и красоты.
Весь цикл стихов о Прекрасной Даме пронизан пафосом целомудренной любви к женщине, рыцарского служения ей и преклонения перед него как перед олицетворением идеала духовной красоты, символом всего возвышенно-прекрасного. Героиня поэзии Блока видится герою не как земная женщина, а как божество. У нее несколько имен: Прекрасная Дама, Вечно Юная, Святая Дева, Владычица Вселенной. Она - небесная, таинственная, недоступная, отрешенная от земных бед:
Прозрачные, неведомые тени
К тебе плывут, и с ними
Ты плывешь,
В объятия лазурных сновидений,
Невнятных нам, -
Себя Ты отдаешь.
Она недоступна герою, потому что он - только человек, земной, грешный, смертный:
А здесь, внизу, в пыли, в уничиженье,
Узрев на миг бессмертные черты,
Безвестный раб, исполнен вдохновенья,
Тебя поет. Его не знаешь Ты...
Лирический герой цикла, двойник поэта -
Порой слуга, порою милый, И вечно - раб.
Рыцарь, коленопреклоненный монах, раб, он свершает свое служение прекрасной царице, Пречистой Деве:
Вхожу я в темные храмы,
Совершаю бедный обряд,
Там жду я Прекрасной Дамы
В мерцанье красных лампад.
Во всем герою чудится ее присутствие - в бездонной лазури неба, в весеннем ветре, в песне скрипки:
С той поры, что ни ночь, что ни день,
Надо мной твоя белая тень,
Запах белых цветов средь садов,
Шелест, легких шагов у прудов...
При этом героиня почти бесплотна, бестелесна, ее образ не предполагает ничего конкретного, “осязаемого”, ведь все земное ей чуждо:
Вот лицо возникает из кружев,
Возникает из кружев лицо...
Вот плывут ее вьюжные трели,
Звезды светлые шлейфом влача...
“Мне не слышны ни вздохи, ни речи”, - говорит герой.
Для описания объекта своего поклонения автор использует эпитеты типа “лучезарный”, “таинственный”, “несказанный”, “озаренный”, “отрадный”. Но в некоторых стихах о Прекрасной Даме ее образ принимает более конкретные, земные черты, лишенные налета мистики:
Встану я в утро туманное,
Солнце ударит в лицо.
Ты ли, подруга желанная,
Всходишь ко мне на крыльцо?
Перед нами уже не отвлеченный образ, а земная женщина; следует заметить, что говоря о ней, поэт отказывается от прописных букв.
В стихах, последовавших вслед за циклом о Прекрасной Даме, можно проследить дальнейшее развитие ее образа. Героиня цикла так и осталась небожительницей, не снизошедшей к герою и его любви. В более поздних стихотворениях возникает фигура новой героини, также по-своему воплощавшей идеал красоты и света. Небесный ангел, Звездная Дева неожиданно падает на землю:
Звездой кровавой ты текла,
Я измерял твой путь в печали,
Когда ты падать начала.
Метафизическое падение Девы тревожит и печалит
Героя, но затем он понимает, найдя свою возлюбленную
На неосвященной земле, в “неосвещенных воротах”, что
И этот взор не меньше светел,
Чем был в туманных высотах.
Спустившись с “небес”, героиня не потеряла своей красоты, прелести, очарования. Так рождается на свет Незнакомка - сошедший на землю ангел, “гений чистой красоты”, говоря словами А. С. Пушкина. В стихотворении “Шлейф, забрызганный звездами” героиня сравнивается с кометой, падающей вниз, соединяющей этим своим падением небо и землю:
Шлейф, забрызганный звездами,
Синий, синий, синий взор.
Меж землей и небесами
Вихрем поднятый костер.
Так образ мистической “Вечной Женственности” сменяется в поэтическом мире Блока романтическим образом живущей на земле Незнакомки. И тогда возникает другой конфликт:
Средь этой пошлости таинственной,
Скажи, что делать мне с тобой -
Недостижимой и единственной,
Как вечер дымно-голубой?
Героиня обречена на пребывание в мире пошлости и грязи. Как возможно сосуществование прекрасного и безобразного, возвышенного и обыденного? На этот вопрос Блок пытается дать ответ в своем стихотворении “Незнакомка”. Оно построено на противопоставлении двух миров. В первой части поэт дает картину уродливой повседневной реальности (духота улиц, скука, пыль, плач, визг). Обыденность, привычность происходящего подчеркиваются неоднократным употреблением сочетания “и каждый вечер”. И в то же время -
В час назначенный
(Иль это только снится мне?)
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.
Образ Незнакомки нельзя толковать однозначно. То ли это только видение, пригрезившееся сидящему за стаканом вина герою? То ли это реальная женщина, наделенная атрибутами романтической возлюбленной - опять же, не без воздействия алкоголя? Наследник романтизма, Блок не избегает двусмысленности и иронии. Несомненным представляется одно: мечта и действительность несовместимы, в мире быта нет места идеалу. Последние строки выглядят саркастическим выводом:
Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю: истина в вине.
Но - как знать? Может быть, это - вино поэзии? Романтический по своему характеру: образ Прекрасной Дамы придает трагическое звучание блоковским произведениям. Идеальная возлюбленная далека, недоступна, безжизненна она лишь символ. Со временем ее образ наполняется жизненным содержанием: поэт ищет свою героиню в этом мире. Но встреча не может принести ему ни радости, ни успокоения, так как невозможность существования ее на земле очевидна. Так развивается и находит свой конец в поэзии Блока образ Прекрасной Дамы - Вечной Женственности желанной подруги - падшего ангела - Незнакомки.
Эволюция образа прекрасной дамы в лирике А. Блока
Весь горизонт в огне, и близко появленье,
Но страшно мне изменишь облик Ты,
И дерзкое возбудишь подозренъе,
Сменив в конце привычные черты.
С именем Блока в нашем представлении связан, прежде всего, образ романтического поэта, воспевающего в своих стихах идеальную возлюбленную, воплощение совершенной женственности и красоты. Появление этого мотива (скорее, даже лейтмотива раннего творчества автора) связано с эстетикой символизма и с философией и поэзией Вл. Соловьева. Учение последнего о Мировой Душе или Вечной Женственности, призванной обновить и возродить мир, прошло сквозь призму поэтического таланта Блока. При этом “Стихи о Прекрасной Даме” во многом автобиографичны, насколько это слово может быть применимо к поэтическому произведению. Блок воплотил в них интимно-лирические переживания своей юности. Любимая девушка становится в его стихах Святой, Пречистой Девой, символом женственности и красоты.
Весь цикл стихов о Прекрасной Даме пронизан пафосом целомудренной любви к женщине, рыцарского служения ей и преклонения перед него как перед олицетворением идеала духовной красоты, символом всего возвышенно-прекрасного. Героиня поэзии Блока видится герою не как земная женщина, а как божество. У нее несколько имен: Прекрасная Дама, Вечно Юная, Святая Дева, Владычица Вселенной. Она небесная, таинственная, недоступная, отрешенная от земных бед: Прозрачные, неведомые тени К тебе плывут, и с ними Ты плывешь, В объятия лазурных сновидений, Невнятных нам, Себя Ты отдаешь.
Она недоступна герою, потому что он только человек, земной, грешный, смертный: А здесь, внизу, в пыли, в уничиженъе, Узрев на миг бессмертные черты, Безвестный раб, исполнен вдохновенья, Тебя поет. Его не знаешь Ты...
Лирический герой цикла, двойник поэта Порой слуга, порою милый, И вечно раб.
Рыцарь, коленопреклоненный монах, раб, он свершает свое служение прекрасной царице, Пречистой Деве: Вхожу я в темные осрамы, Совершаю бедный обряд, Там жду я Прекрасной Дамы В мерцанье красных лампад.
Во всем герою чудится ее присутствие в бездонной лазури неба, в весеннем ветре, в песне скрипки: С той поры, что ни ночь, что ни день, Надо мной твоя белая тень, Запах белых цветов средь садов, Шелест, легких шагов у прудов...
При этом героиня почти бесплотна, бестелесна, ее образ не предполагает ничего конкретного, “осязаемого”, ведь все земное ей чуждо: Вот лицо возникает из кружев, Возникает из кружев лицо...
Вот плывут ее вьюжные трели, Звезды светлые шлейфом влача...
“Мне не слышны ни вздохи, ни речи”, говорит герой.
Для описания объекта своего поклонения автор использует эпитеты типа “лучезарный”, “таинственный”, “несказанный”, “озаренный”, “отрадный”. Но в некоторых стихах о Прекрасной Даме ее образ принимает более конкретные, земные черты, лишенные налета мистики: Встану я в утро туманное, Солнце ударит в лицо.
Ты ли, подруга желанная, Всходишь ко мне на крыльцо? Перед нами уже не отвлеченный образ, а земная женщина; следует заметить, что говоря о ней, поэт отказывается от прописных букв.
В стихах, последовавших вслед за циклом о Прекрасной Даме, можно проследить дальнейшее развитие ее образа. Героиня цикла так и осталась небожительницей, не снизошедшей к герою и его любви. В более поздних стихотворениях возникает фигура новой героини, также по-своему воплощавшей идеал красоты и света. Небесный ангел, Звездная Дева неожиданно падает на землю: Звездой кровавой ты текла, Я измерял твой путь в печали, Когда ты падать начала.
Метафизическое падение Девы тревожит и печалит героя, но затем он понимает, найдя свою возлюбленную на неосвященной земле, в “неосвещенных воротах”, что И этот взор не меньше светел, Чем был в туманных высотах.
Спустившись с “небес”, героиня не потеряла своей красоты, прелести, очарования. Так рождается на свет Незнакомка сошедший на землю ангел, “гений чистой красоты”, говоря словами А. С. Пушкина. В стихотворении “Шлейф, забрызганный звездами” героиня сравнивается с кометой, падающей вниз, соединяющей этим своим падением небо и землю: Шлейф, забрызганный звездами, Синий, синий, синий взор.
Меж землей и небесами Вихрем поднятый костер.
Так образ мистической “Вечной Женственности” сменяется в поэтическом мире Блока романтическим образом живущей на земле Незнакомки. И тогда возникает другой конфликт: Средь этой пошлости таинственной, Скажи, что делать мне с тобой Недостижимой и единственной, Как вечер дымно-голубой? Героиня обречена на пребывание в мире пошлости и грязи. Как возможно сосуществование прекрасного и безобразного, возвышенного и обыденного? На этот вопрос Блок пытается дать ответ в своем стихотворении “Незнакомка”. Оно построено на противопоставлении двух миров. В первой части поэт дает картину уродливой повседневной реальности (духота улиц, скука, пыль, плач, визг). Обыденность, привычность происходящего подчеркиваются неоднократным употреблением сочетания “и каждый вечер”. И в то же время...в час назначенный (Иль это только снится мне?) Девичий стан, шелками схваченный, В туманном движется окне.
Образ Незнакомки нельзя толковать однозначно. То ли это только видение, пригрезившееся сидящему за стаканом вина герою? То ли это реальная женщина, наделенная атрибутами романтической возлюбленной опять же, не без воздействия алкоголя? Наследник романтизма, Блок не избегает двусмысленности и иронии. Несомненным представляется одно: мечта и действительность несовместимы, в мире быта нет места идеалу. Последние строки выглядят саркастическим выводом: Ты право, пьяное чудовище! Я знаю: истина в вине.
Но как знать? Может быть, это вино поэзии? Романтический по своему характеру: образ Прекрасной Дамы придает трагическое звучание блоковским произведениям. Идеальная возлюбленная далека, недоступна, безжизненна она лишь символ. Со временем ее образ наполняется жизненным содержанием: поэт ищет свою героиню в этом мире. Но встреча не может принести ему ни радости, ни успокоения, так как невозможность существования ее на земле очевидна. Так развивается и находит свой конец в поэзии Блока образ Прекрасной Дамы Вечной Женственности желанной подруги падшего ангела Незнакомки.
Список литературы
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.coolsoch.ru/
С именем Блока в нашем мировоззрении, связан, прежде всего, образ романтического поэта, воспевающего в своих стихах идеальную возлюбленную, воплощение свершившийся женственности и красоты. Появление этого мотива (скорее, даже лейтмотива раннего творчества автора) связано с эстетикой символизма и с философией и поэзией В. Соловьева. Обучение последнего о Всемирной Душу или Вечную Женственность, призванную обновить и возродить мир, прошло сквозь призму поэтического таланта Блока. При этом «Стихи о Прекрасной Даму» во многом автобиографичны, насколько это слово может быть применимо к поэтическому произведению. Блок воплотил в них любовно лирические переживания своей юности. Любимая девушка становится в его стихах Святой, Пречистой Девой, символом женственности и красоты. Весь цикл стихов о Прекрасной Даму пронизан пафосом целомудренной любви к женщине, рыцарского служения ей и преклонения перед ней как перед олицетворением идеала духовной красоты, символом всего возвышенно прекрасного. Героиня поэзии Блока видится герою не как земная женщина, а как божество. У нее несколько имен: Прекрасная Дама, Вечно Юная, Святая Дева, Володарка Вселенной. Она — небесная, таинственная, недоступная, отстранена от земных бедствий. Она недоступна герою, потому что он — только человек, земной, грешный, смертная. Лирический герой цикла, двойник поэта —
Порой слуга, порою милый, И вечно — раб. Рыцарь, коленопреклоненный монах, раб — он осуществляет свое служение прекрасной царице, Пречистой Деве: Вхожу я в темные храмы, Делаю бедный обряд, Там жду я Прекрасной Даму В мерцании красных лампад.
Во всем герою чудится ее присутствие — в бездонной лазури неба, в весеннем ветре, в песне скрипки. При этом героиня почти бесплотная, ее образ не предполагает ничего конкретного, «ощутимый», ведь все земное ей чуждо:
Вот лицо возникает из кружев, Возникает из кружев лицо … Вот плывут ее вьюжную трели, Звезды светлые шлейфом волоча …
«Мне не слышны ни вздохи, ни речи», — говорит герой. Для описания объекта своего поклонения автор использует эпитеты типа «лучезарный», «таинственный», «несказанным», «озаренный», «утешительный». Но в некоторых стихах о Прекрасной Даму ее образ принимает более конкретные, земные черты, лишенные налета мистики:
Встану я в утро моросящий,
Солнце ударит в лицо.
Ты, подруга желанная,
Сходишь ко мне на крыльцо?
Перед нами уже не предотвращен образ, а земная женщина. В стихах, которые пошли вслед за циклом о Прекрасной Даму, можно проследить дальнейшее развитие ее образа. Героиня цикла так и осталась небожительницею, не сжалилась герою и его любви. В более поздних стихах возникает фигура новой героини, также по-своему воплощала идеал красоты и света. Небесный ангел, Звездная Дева неожиданно падает на землю:
Звездой кровавой ты текла, Я измеинициировал твой путь в сумме, Когда ты падать начала.
Метафизическое падение Девы тревожит и огорчает героя, но потом он понимает, найдя свою возлюбленную на неосвященном земли, в «неосвещенных воротах», что
И этот взгляд не менее светлый, Чем был в туманных высотах.
Спустившись с «небес», героиня не потеряла своей красоты, прелести, очарования. Так рождается на свет Незнакомка — ангел, сошедший на землю, «гений чистой красоты», говоря словами А. С. Пушкина. В стихотворении «Шлейф, заляпанный звездами» героиня сравнивается с кометой, падает вниз, соединяющий этим своим падением небо и землю:
Шлейф, заляпанный звездами, Синий, синий, синий взгляд. Меж землей и небесами Вихрем поднятый костер.
Так образ мистической «Вечной Женственности» сменяется в поэтическом мире Блока романтическим образом живущим на земле Незнакомки. И тогда возникает другой конфликт:
Среди этой пошлости таинственной, Скажи, что делать мне с тобой — недостижимой и единственной, Как вечер дымно-голубой?
Героиня обречена на пребывание в мире пошлости и грязи. Как возможно сосуществование прекрасного и безобразного, возвышенного и повседневного? На этот вопрос Блок пытается дать ответ в своем стихотворении «Незнакомка». Он построен на противопоставлении двух миров. В первой части поэт дает картину уродливой повседневной реальности (духота улиц, скука, пыль, плач, визг. Обыденность, привычность происходящего подчеркиваются неоднократным употреблением сочетания «и каждый вечер. И в то же время —
… В час назначенный, (Но это только снится мне?) Девичий стан, шелками схваченный, В туманном движется окне.
Образ Незнакомки нельзя толковать однозначно. Да разве только видение, что привиделось сидячем за стаканом вина герою? То реальная женщина, наделенная атрибутами романтической возлюбленной — опять же, не без воздействия алкоголя? Наследник романтизма, Блок не избегает двусмысленности и иронии. Несомненным представляется одно: мечта и действительность несовместимы, в мире быта нет места идеалу. Последние строки выглядят саркастическим выводом:
Ты право, пьяное чудовище! Я знаю: истина в вине.
Но — как знать? может быть, это — вино поэзии? Романтический по своему характеру образ Прекрасной Дамы придает трагическое звучание блокивським произведениям. Идеальная возлюбленная далека, недоступна, безжизненную она лишь символ. Впоследствии ее образ наполняется жизненным содержанием: поэт ищет свою героиню в этом мире. Но встреча не может принести ему ни радости, ни успокоения, так как невозможность существования ее на земле очевидна. Так развивается и находит свой конец в поэзии Блока образ Прекрасной Дамы — Вечной Женственности желанной подруги — падшего ангела — Незнакомки.
Весь горизонт в огне, И близка появление Но страшно мне — изменишь облик Ты, И дерзкое разбуди подозрение сменив конце привычные черты А. Блокившы конце привычные черты А. Блок
Тема пути является одной из основных лирических тем поэтов серебряного века и особенно поэтов-символистов. Их стихи - это точная фиксация пути лирического героя и его поколения. Три тома лирики А. Блока - это его дневник, последовательное описание всех душевных переживаний, событий, происходивших в его жизни. «Таков мой путь, и я твердо уверен, что все мои стихи - трилогия вочеловечения. От мгновения слишком яркого света через болотистый лес к возмездию и к рождению человека общественного, художника», - сказал сам поэт.
Первый том лирики А. Блока пронизан ожиданием Прекрасной Дамы. Первый цикл - «Ante lucem» - исполнен предчувствия прихода в мир великой женственности, отсюда и мотивы темноты, затем грядущей гармонии. А. Блок культивирует поэтику пределов, крайностей и при этом создает мир, пронизанный синим и пурпуровым цветами, сотканный из бликов, наполненный удивительной мелодией стиха: «Я любил, я люблю неустанно любить...» С появлением Прекрасной Дамы связан мотив обновления. Ключевые слова второго цикла первого тома лирики - « » - свет и пламя. Поэт обретает гармонию, находит идеал вечной женственности и боится лишь того, что окажется недостойным этого идеала.
Третий цикл стихов, входящих в первый том лирики, «Распутья», приобретает трагическое звучание. Поэт ощущает, как постепенно ускользает от него гармония, как постепенно удаляется он от идеала. Сон, забвенье - вот основные мотивы этого цикла. В образах преобладает серый цвет, размытые полутона, а в мир врывается стихия балагана. В душе лирического героя сплетаются высокое и низкое, высокая трагедия и фарс. Переход к миру паяцев, масок и балагана трагичен, и ведут в этот мир «гробовые ступени»:
Я отпраздновал светлую смерть,
Прикоснувшись к руке восковой,
Остальное - бездонная твердь
Схоронила во мгле голубой.
Все это подготовило тот трагический перелом в восприятии мира, который осуществился во втором томе лирики А. Блока. «Она не придет никогда», - говорит поэт о Прекрасной Даме. Идеалы лирического героя А. Блока разрушаются, он отдается стихии, а его мир наполняют болотные чертенята (цикл «Пузыри земли»). В лирике второй книги стихов осуществляется переход от неземной гармонии к земному, хаотичному, появляется устойчивый мотив балаганчика и «адской свиты». В цикле «Город» поэт показывает, как в мире сосуществуют две реальности. Неземная гармония и пытаются ужиться с бесчеловечностью города Петра, его дьявольским смехом, уродливыми карликами:
И мелькала за парою пара...
Ждал я светлого ангела к нам,
Чтобы здесь, в ликованье тротуара,
Он одну приобщил к небесам...
А вверху - на уступе опасном -
Тихо съежившись, карлик приник,
И казался нам знаменем красным
В городе лирический герой Александра Блока находит призрачный идеал Незнакомки - идеал, существующий лишь в душе поэта:
В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне!
Незнакомка и «пьяницы с глазами кроликов» и есть те две реальности, которые совмещены в душе лирического героя.
С удивительным постоянством в стихах этого цикла появляется мотив смерти. Жизнь сравнивается с восковой куклой, герой живет в постоянном предчувствии остановки жизни, прихода власти хаоса. Поэт чувствует «отдаленного восстанья приближающийся гул», ожидает прорыв стихии.
Цикл «Снежная маска» разделен на два одинаково важных подцикла: «Снега» и «Маски». Снега - это олицетворение вихря, стихии, неограниченности, хаоса. Маска же появляется потому, что в мировом водовороте человек постепенно теряет свое лицо:
Возврати мне, маска, душу,
Горе светлое мое!
В цикле «Фаина» лирический герой А. Блока получает новое мировосприятие. «Пала темная вуаль...», и герой вновь обращается к жизни. Мотив встречи с жизнью, судьбой становится ведущим в стихах этого цикла. Но жизнь уже воспринимается по-другому, она являет собой удивительное слияние противоречий («Осенняя любовь»). А. Блок переосмысливает понимание поэзии, теперь он видит, что она всегда меньше жизни, а поэт «любит небо и землю» меньше, «чем рифмованные и нерифмованные речи о земле и небе». С этим ощущением узости поэзии связано и появление в цикле «Фаина» стихов, написанных вольным стихом - верлибром.
Так постепенно вызревает основная мысль, нашедшая воплощение в третьей книге стихов А. Блока, - мир несовершенен, но переделать его невозможно, необходимо лишь любыми средствами попытаться его понять. «План третьей книги моих стихов - неизбежная драматическая последовательность жизни», - записывает поэт в 1908 году. В последней книге лирики Александр Александрович исследует человеческую душу, в стихах появляется мотив двойника - человека, говорящего правду о жизни лирического героя.
До появления Незнакомки в стихотворении явственно звучат трагические ноты, тема «страшного мира», «непроглядного ужаса жизни».
Поэт описывает вечернюю жизнь: рестораны, где «горячий воздух «дик и глух», переулки. Периодически повторяется строка «и каждый вечер». То есть реальный мир открывается автору только вечером, когда в небе «бессмысленно кривится диск».
Читая стихотворение, можно услышать много разных звуков, например «детский плач», скрип уключин, «женский визг», крик пьяниц «с глазами кроликов».
Образ «страшного мира» выражает не только серые будни, из которых лирический герой не видит выхода, но и опустошённость его внутреннего мира, которую он ощущает с неменьшим трагизмом. В реальном мире отсутствует гармония. Автор ищет, что же принесёт ему ощущение гармонии. Изменения в душе лирического героя происходят с появлением Незнакомки, которая «каждый вечер, в час назначенный… В туманном двинется окне». Перед лирическим героем встает вопрос: «Иль это снится мне?» Незнакомка появляется, когда «все души… излучины Пронзило терпкое вино»
Блок пишет:
В мое душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне!
Этими строками автор показывает то, что любовь и красота находятся в душе человека, а не в окружающем «страшном мире». Судьбу любви определяет сам человек. Чтобы воспользоваться «ключом» от «сокровища», лирический герой напивается, и понимает, что для него «истина в вине». И видит он не только прекрасную Незнакомку, но и «брег очарованный». И нет уже того «страшного мира», от вида которого бросает в дрожь, а есть прекрасное чувство любви и бесконечная «очарованная даль».
